Виктор Меднов
Рубрику «Пьедестал бокса» продолжает рассказ о финалисте Олимпийских игр 1952 года и чемпионе СССР-1953 в первом полусреднем весе (до 63,5 кг), обладателе серебряных наград чемпионата СССР- 1947 в полулегком весе (до 57 кг) и чемпионата-1950 в легком весе (до 60 кг), бронзовом призере чемпионата страны-1949 в легком весе (до 60 кг) и чемпионата-1955 в полусреднем (до 67 кг) ВИКТОРЕ МЕДНОВЕ.
ПИОНЕРЫ ЧАРЛЬЗ И ВИКТОР
Нисколько не сомневаюсь в том, что на вопрос: «Кто был первым отечественным олимпийским чемпионом по боксу?», легко ответят подавляющее число поклонников этого вида спорта. Конечно же, Владимир Сафронов, отправившийся на Игры-1956 в Мельбурне перворазрядником и вернувшийся оттуда с золотой медалью вкупе со званием заслуженного мастера спорта. А вот имя советского боксера, ставшего первым олимпийским медалистом, вспомнят, думаю, не многие. Это достижение принадлежит Виктору Меднову, завоевавшему серебряную награду на первых для СССР Олимпийских играх 1952 года в Хельсинки. Кстати, именно с того финального боя Меднова с Чарльзом Эдкинсом из США, состоявшемся 2 августа, началось растянувшееся на долгие годы противостояние советских и американских боксеров. «Первая полноценная встреча боксерских школ США и СССР», – так сегодня называют поединок Меднова с Эдкинсом во всех справочниках.
Может, предвижу, возникнуть вопрос: а почему Меднов стал первым нашим олимпийским медалистом в боксе, если там, на хельсинской Олимпиаде, были Анатолий Булаков и Геннадий Гарбузов, занявшие третьи места в более легких весовых категориях? Ответ прост. В то время олимпийские медали вручались исключительно финалистам. Боксеры, проигравшие в полуфинале, удостаивались только дипломов.
О любительской карьере соперника Меднова по олимпийскому финалу Чарльза Эдкинса информация очень скудная. Отметим для истории, что к моменту их боя американец был на 5 лет младше Виктора. В 1949 году, за три года до начала Игр, выиграл звание чемпиона США. В 52-ом этот титул подтвердить не смог, но на квалификационных олимпийских соревнованиях оказался лучше всех своих конкурентов. И в этом они были схожи с Медновым, с той лишь разницей, что лучшим достижением Виктора до Олимпиады было серебро, вернее две серебряные награды, завоеванные в 1947 в 1950 годах…
КРЫЛЬЯ ОБРЕЛ В «КРЫЛЫШКАХ»
Как ни странно, о первом советском олимпийском медалисте по боксу Викторе Меднове в нашей прессе тоже информации немного. Не был он избалован вниманием журналистов. Но те редкие встречи с представителями СМИ, которые все же случались, неизменно (проверено на себе) назначал во Дворце спорта «Крылья Советов» на Ленинградском проспекте. И не только потому, что жил недалеко – он чувствовал себя на этой арене, как дома. Именно здесь началась дорога 14-летнего московского паренька с Бутырской заставы Вити Меднова к олимпийскому пьедесталу. В «Крылышках» он впервые переступил порог боксерской секции и запомнил этот день на всю жизнь – 5 июня 1942 года.
Не забывайте, какое это было время. Несмотря на то, что к тому моменту прошло всего два месяца, как немцев отбросили от Москвы, и линия фронта была еще совсем рядом, город начал потихоньку оживать. Вместе с верой, что к концу уже этого года война закончится, стали появляться приметы мирной жизни. Тогда учащийся ремесленного училища №72 Витька Меднов и пришел записываться в боксерскую секцию. Он, конечно же, сделал бы это раньше, когда еще до войны бегал на расположенный рядом с домом стадион «Пищевик», где в ту пору боксерские занятия вел чемпион СССР 1936 года в среднем весе Василий Чудинов. Но… боялся отца, который почему-то был категорически против бокса…
Много тогда таких же мальчишек, как и Витька, набивалось в зал во время тренировок, и мудрый Василий Александрович знал, как еще больше подогреть их интерес к боксу – выносил им время от времени настоящие боевые перчатки и ставил в спарринги. Сколько счастья светилось в глазах пацанов в такие минуты, которому не мешали ни синяки, ни расквашенные носы!
Витька чувствовал, что у него получается, хотелось ходить на тренировки каждый день, но, зная отношения отца к этому его увлечению, заговорить с ним о боксе не решался…
А в 42-ом говорить на эту тему уже было не с кем: призванный на фронт с первой мобилизацией отец погиб при обороне Москвы…
Почему Медновым была выбрана секция в «Крылья Советов»? Все просто: потому что адрес именно этого Дворца спорта был написан под изображением боксера на большом красочном плакате, который кто-то повесил в училище. Но в любом случае этот выбор стал счастливым. Виктору очень повезло с первым тренером – Борисом Денисовым. Для истинных поклонников бокса это имя не нуждается в особом представлении. Борис Семенович – один из тех, кто стоял у истоков советской боксерской школы. Тренировал Евгения Огуренкова, Сергея Щербакова, Ивана Авдеева, завоевавших на троих 20 золотых медалей на чемпионатах СССР. Кавалер ордена Трудового Красного Знамени, автор множества учебных и методических пособий по боксу, выдержавших несколько изданий и не потерявших своей актуальности и сегодня.
Многие утверждают, что именно Денисов стал первым применять в своей работе теперь уже незаменимую в тренировочном процессе и значительно усовершенствованную с тех пор боксерскую «лапу», смастерив ее тогда из трехпалой бейсбольной перчатки. Есть, правда, и другое мнение насчет того, кто был пионером в этом деле, но это, как говорится, тема для другого разговора.
Через некоторое время Денисов перевел подающего большие надежды нового ученика в секцию бокса при открывшейся на Петровке, 28 военно-спортивной базе «Трудовые резервы». К тому моменту никого из тех, с кем Меднов пришел в «Крылышки» из ремесленного училища, рядом уже не осталось, но он, что называется, уже не оглядывался во сторонам. Бокс захватил его с головой. Виктор начал выступать в соревнованиях, в том числе и в показательных, которые устраивались для раненых бойцов в военных госпиталях. А осенью 1943 года Денисов отправил его в Ташкент на…съемку документального фильма о технике бокса по своему сценарию. Да еще в какой компании! Вместе с неоднократными чемпионами СССР Евгением Огуренковым и Андреем Тимошиным, двукратным на тот момент серебряным медалистом Сергеем Щербаковым, будущим десятикратным чемпионом страны, партнером Виктора по олимпийской команде. Эта поездка многое дала Меднову в практическом плане. Да и в эмоциональном – не меньше.
МЕХАНИЧЕСКИЙ ПАТЕФОН ДЛЯ БУДУЩЕГО ОЛИМПИЙЦА
Когда он вернулся со съемок, в секции, в которой занимался, сменился тренер. Ее возглавил родной брат Сергея Щербакова Вячеслав Щербаков, Протеже Денисова, благодаря которому Вячеслав вернулся в бокс после того, как, уйдя добровольцем на фронт, потерял в бою руку. В 1948 году он был удостоен звания заслуженного мастера спорта. «За героизм при защите Родины и успехи на тренерском поприще», как было написано в наградных документах. Ничего подобного в мире бокса не было и вряд ли когда-нибудь будет.
В 1946 году боксер Меднов завоевал свой первый серьезные приз – механический патефон с грампластинками, выиграв «в одну калитку» юношеское первенство СССР. О его безоговорочном преимуществе над сверстниками свидетельствует тот факт, что в финале он пять (!) раз послал своего соперника нокдаун.
В том же сезоне случилось событие, которое еще более укрепило веру Виктора не только в правильность сделанного им выбора вида спорта, но и в себя, в собственные перспективы на ринге. В первом же своем «взрослом» турнире он обыграл ни кого-нибудь, а самого Ивана Авдеева, лучшего тогда боксера СССР в легчайшем весе (до 54 кг), трехкратного чемпиона страны. В раздевалке после боя Иван сам подошел к нему, пожал руку и похвалил. « В тот момент я был без ума от счастья! Готов был горы свернуть! » – вспоминал потом Виктор.
Чемпионат СССР 1947 года, с тринадцатым порядковым номером, стартовавший в конце июня в Москве, стал дебютным для 19-летнего Меднова. Выступая в категории до 57 кг, он, ставший незадолго до этого чемпионом Москвы, легко дошел до финала, который решили провести через десять дней на стадионе «Динамо». Приурочить к Всесоюзному параду физкультурников, на котором должен был присутствовать сам Иосиф Виссарионович Сталин.
- Все эти дни я усиленно готовился к бою, ощущая огромный груз ответственности на плечах. И, видимо, по молодости перетренировался и перегорел, – вспоминал потом Виктор Иванович. – А тут еще мать в день финала заболела… Вышел на бой в ужасном настроении и в итоге проиграл. Потерпел первое в своей жизни поражение…Впрочем, и соперник-то у меня был – о-го-го! Трехкратный чемпион СССР в полулегком весе, опытнейший Иван Князев. К слову, этот чемпионат страны стал первым, на котором его победитель получил золотую медаль, а призеры – соответственно, серебряный и бронзовый жетоны.
В ХЕЛЬСИНКИ ЧЕРЕЗ…ОБИДУ
Перспективного боксера, попавшего еще до этого чемпионата в поле зрения тренерского внимания, включили в состав сборной. Когда Виктор узнал об этом, казалось, крылья за спиной выросли, но…на следующий год надорвал мениск на правой ноге и весь сезон пошел насмарку. Оправился от травмы только к чемпионату СССР 1949 года в Каунасе. Но и он для Меднова не сложился, как, впрочем, и два следующих – в Свердловске (ныне Екатеринбург) и в Сталино (ныне Донецк). Вот, что об этом рассказывал сам Виктор Иванович:
” В Каунасе, где я выступал в легком весе, боксировал в четвертом бою с армейцем Анатолием Грейнером. Судья в ринге тоже был из ЦДСА. Как только я шел вперед, в атаку, меня тут же останавливали, не давая развить инициативу. В итоге победу отдали моему именитому сопернику, а я занял лишь третье место. Через год история повторилась в Свердловске, с той лишь разницей, что там я дошел до финала, где встретился с Эдуардом Аристакесяном из ереванского «Динамо». Бой проходил с моим преимуществом, но многочисленные друзья моего соперника надавили на судей, и у меня снова отняли победу.
А в 1951 году в Донецке, который тогда назывался Сталино, и вовсе дошло до абсурда. Там, кстати, я боксировал уже в весовой категории до 63,5 кг, которая тогда только появилась вместе с категориями до 71 кг и до 75 кг. Уже во втором бою вышел на Германа Лободина, которого тренировал Виктор Огуренков, брат Евгения, на тот момент начальника отдела бокса во Всесоюзном комитете по делам физической культуры и спорта и главного тренера сборной СССР. За первые два раунда я трижды послал соперника в нокдаун, но, в свою очередь, получил два надуманных предупреждения за, якобы, опасное движение головой. В третьем раунде Лободин вновь оказался на полу, но вместо того, чтобы объявить меня победителем, поскольку удар был чистым, мне дали третье предупреждение и дисквалифицировали. А все дело, думаю, было в том, что тогда тренерам победителей чемпионата страны полагалась неплохая премия и многие мечтали ее получить. Обиделся я страшно, даже собирался отказаться от поездки на сбор, объявленный после чемпионата Огуренковым. Но вынужден был все же подчиниться”.
По-разному можно отнестись к этим словам Меднова. Не всем, конечно, они понравятся. Наверняка, у его соперников были другие воспоминания об этих чемпионатах, и уж тем более – у братьев Огуренковых. Но из песни, как говорится, слов не выкинешь. Что сказано, то сказано. Было ли, на самом деле, в этих боях предвзятое судейство против Меднова? Как это сейчас проверить? Но одно абсолютно ясно: в состав первой советской олимпийской боксерской команды, костяк которой был сформирован еще в 50-ом году, попал Виктор Меднов, а не его соперники. Этому, естественно, поспособствовал и убедительный реванш, взятый им у Лободина на отборочных соревнованиях к Олимпиаде, а также успешное выступление Виктора на прошедшем в марте 1952 года в Москве матче «семи стран» с участием команд Польши, Венгрии, Румынии, Чехословакии, Болгарии, ГДР и СССР. Что касается отборочных олимпийских соревнований, состоявшихся в Выборге, их, по мнению Меднова, провели очень поздно, буквально накануне отъезда в Хельсинки, поэтому команда приехала туда, выжатой, как лимон…
СОПЕРНИК ПО СЕКРЕТУ
Рассказ Виктора Меднова о своем выступлении на Олимпийских играх-1952:
- Решение о поездке советских спортсменов на Игры 1952 года принималось на самом высоком – сталинском – уровне. Понятно, закрытое общество, «железный занавес»… Политическое противостояние было столь острым, что в Хельсинки по настоянию Советского Союза была подготовлена… вторая олимпийская деревня – специально для участников из стран социалистического лагеря. Сейчас в это трудно поверить, но вместе со своими идеологическими друзьями мы жили отдельно, в пригороде столицы Игр, а все остальные – в черте города.
Конечно, перед отъездом мы получили специальные инструкции о том, как вести себя в Хельсинки: не общаться, в частности, со спортсменами из капиталистических стран – похожие инструктажи у нас проводились даже в конце 80-х годов, что уж тогда говорить о начале 50-х?! Но я, правда, не помню, чтобы на Олимпиаде нам кто-то запрещал общаться с иностранцами. Из соперников, выпавших мне по сетке после жеребьевки, я знал только румына Франциска Амбруша, с которым успешно отбоксировал в марте того же года в Москве на турнире семи социалистических стран. Остальные были «темными лошадками». Весьма характерный эпизод в этой связи произошел накануне моего стартового боя с австралийцем Норманом Ионесом. Когда спортсменов по существовавшей тогда традиции пригласили в зрительный зал для разминки, я попросил Градополова, одного из тренеров нашей команды, показать мне моего соперника. «Вон он», — сказал Константин Васильевич, показав на высокого парня, работавшего в левосторонней стойке. Естественно, с этого момента я стал пристально следить за ним, много чего подметил в его технике и настроился соответствующим образом на бой. А когда поднялся на ринг, совершенно неожиданно для себя увидел… другого бойца, такого же высокого, но боксировавшего в правосторонней стойке.
Вот так нас тогда готовили. Сегодня представить себе невозможно, чтобы на Олимпийских играх (!) тренеры сборной не удосужились перед боями даже визуально изучить соперников, не говоря уж о технике и стиле их боксирования. С учетом того, что это был первый мой бой на Олимпиаде, наверное, только боксеры могут в полной мере понять, каких усилий стоило мне перестроиться в тот момент! К счастью, все закончилось удачно: во втором раунде после двух тяжелых нокдаунов, в которых побывал Ионес, судья в ринге зафиксировал технический нокаут и остановил поединок. Огорчило лишь то, что в одном из эпизодов австралиец рассек мне бровь, что, забегая вперед, сыграло впоследствии для меня, увы, роковую роль.
Следующим соперником был Андруш. Румыны жили в «социалистической деревне», и я помню, как личный тренер Франциска все ходил кругами вокруг меня и «сопереживал»: ой, дескать, бровь разбита, примите наши сочувствия. На самом деле пытался давить на меня психологически. Это подтвердилось сразу же после того, как начался бой. Моя рассеченная бровь стала главной целью в стратегических планах соперника. В одном из эпизодов третьего раунда он, чувствуя, что проигрывает, вдруг, бросился на меня с низко опущенной головой. Расчет, видимо, был на то, что поврежденная бровь даст основания врачу снять меня с соревнований. Но в итоге его самого дисквалифицировали за опасные действия головой , а я вместе с победой получил разбитую скулу и еще одну рассеченную бровь.
Хорошо, что в четвертьфинале мой третий соперник – француз Рене Вейссман оказался честным бойцом. Мне он понравился уже тем, что на мои разбитые брови вообще не смотрел. Вел бой по правилам, как сейчас говорят, фейр-плей, продержался все три раунда, но по количеству нанесенных ударов проиграл единогласным решением судей. В полуфинале я должен был боксировать с финном Эркки Маллениусом, но он не вышел на бой: видимо, не позволила какая-то травма.
Чарльз Эдкинс – Виктор Меднов
А в финале я встретился с темнокожим американцем Чарльзом Эдкинсом. Видел его предыдущие бои, и мне казалось, что я смогу с ним справиться, хотя он был и моложе меня, и выше ростом. С первых же минут его тактика стала понятна: длинными руками он наносил не прямые, а скользящие удары, которые сбивали лейкопластырь с моих кровоточащих бровей. Боксировать в этой связи было очень неприятно, тем не менее, считаю, что, по крайней мере, два первых раунда я выиграл, о чем, кстати, потом прочитал и в некоторых СМИ. Но, увы, итоговую победу мне отдал только один из судей, два других предпочли американца. И таким образом, моей мечте стать олимпийским чемпионом не суждено было сбыться, хотя я был очень близок к ней…
Из газеты «Советский спорт» от 5 августа 1952 года:
«Действия Меднова в финале против американца Эдкинса были несколько скованны в связи с тем, что в предыдущих боях у него были рассечены обе брови и на ринг он вышел с двумя наклейками. Бой проходил весьма напряженно. В последнем раунде оба боксера устали. Но Эдкинс был, пожалуй, немного посвежее и провел несколько точных, но не сильных ударов. Победа с небольшим преимуществом была присуждена американцу».
В КРОВЬ РАЗБИТЫЕ РУКИ И «КРЕСТ АЗАРЯНА»
Из воспоминаний участника Олимпийских игр-1960, шестикратного чемпиона СССР Бориса Никонорова:
«В 18 лет меня начали вызывать на сборы. В «Трудовых резервах», за которые я выступал, меня перевели во взрослую группу, где были такие мастера, как Виктор Меднов, Анатолий Перов, Юрий Егоров и другие. Меднов тогда уже был серебряным призером Олимпийских игр в Хельсинки, Перов – бронзовым. Егоров – призером чемпионата Европы в Варне. Тренироваться рядом с такими бойцами, было большим везением, подарком судьбы. Помню, как тот же Меднов работал на снарядах. Это что-то страшное было! Он с такой силой и жесткостью бил по мешкам, что когда потом стягивал перчатки, все бинты под ними были в крови. А ведь работал не в маленьких перчатках-«блинчиках», а в боевых…
Его физическая подготовка вообще вызывала восхищение. Представляете, он мог спокойно держать на гимнастических кольцах, которые висели в центре нашего зала, знаменитый «крест Азаряна». Никто в группе не мог с ним в этом сравниться…».
Это был 1957 год. У Меднова тогда уже была позади его попытка попасть на свою вторую Олимпиаду. Попытка неудачная, поскольку возглавивший в 1954 году сборную Сергей Семенович Щербаков, взял курс на омоложение команды, а Виктору в олимпийском 1956 году было уже 29. Зачем же тогда нужно было на исходе карьеры проявлять такое рвение на тренировках, разбивать в кровь руки? Видимо, заложенное в самом ее начале правило выкладываться на тренировках до конца, было уже, в самом деле, в крови.
… На следующий год после хельсинской Олимпиады, оправившись от травмы, Меднов, стал, наконец-то, в Иванове чемпионом Советского Союза, но, к сожалению, не сумел через месяц развить этот успех на дебютном для СССР чемпионате Европы в Варшаве, проиграв там в первом бою будущему трехкратному чемпиону Европы, бронзовому медалисту Олимпиады-1960 поляку Лешеку Дрогошу.
Последней значимой наградой серебряного медалиста Игр-52 стала бронза на чемпионате СССР-1955 в Москве в очередной, четвертой в его боксерской карьере весовой категории – до 67 кг. Потом было еще несколько удачных боев, в том числе против начинавшего свой путь на Олимп 19-летнего Бориса Лагутина на чемпионате Москвы, но в жизни каждого, даже великого спортсмена, увы, наступает пора, когда приходится уступать дорогу молодым. После завершения боксерской карьеры Меднов, имея диплом об окончании ГЦОЛИФКа, работал старшим тренером в родных «Трудовых резервах». Но после того, как они в результате затеянных в стране реформ перешли «под крышу» Московского городского физкультурно-спортивного объединения (МГФСО), оказался не у дел, и был вынужден «добровольно» уйти на заслуженный отдых…
«А О ПРИЗЕРАХ ДАЖЕ НЕ ВСПОМНИЛИ…»
Вспоминаю, как осенью 2003 года позвонил Виктору Ивановичу с просьбой об интервью. Дав согласие и назначив традиционно встречу во Дворце «Крылья Советов», он в свою очередь попросил меня опубликовать в «Советском спорте» его открытое письмо Президенту и министру спорта Российской Федерации. Сошлись в итоге о том, что письмо как такое публиковать не будем, но главные мысли, изложенные там его автором, отобразим в интервью.
- Когда ушел с тренерской работы, мне оформили персональную пенсию – рассказывал Меднов. – На те деньги тогда еще вполне еще можно было жить и даже съездить отдохнуть. Но после перестройки я стал самым обычным пенсионером в то время, как олимпийским чемпионам государство назначила пенсии в размере 15 тысяч рублей. В 1952 году в Хельсинки две нелепо рассеченные брови не позволили мне сделать еще полшага для того, чтобы судьба повернулась совершенно по-другому. Олимпийский чемпион и серебряный призер Олимпиады в нашей стране, к сожалению, абсолютно несоизмеримые титулы. Убедился в этом лишний раз после того, как было принято решение о 15-тысячных персональных пенсиях, а о призерах даже не вспомнили.
На Олимпиаде 1952 года за первое место присуждали 7 очков, за второе – 5, за третье – 3,5. Значит, я внес в копилку общекомандной победы столько же очков, сколько, например, вся баскетбольная сборная СССР, вместе взятая. А теперь получилось так, что при определении персональной пенсии «все очки» были отданы только олимпийским чемпионам. Но ведь только при игре в рулетку победитель получает все, а остальные – ничего. Обидно!
Виктор Меднов
Конечно, огромная доля правды в этих словах Виктора Ивановича имелась, тем более, если еще вспомнить, что звание заслуженного мастера спорта он получил лишь в 1965 году, спустя 13 лет после хельсинской Олимпиады, в одном, например, списке с Виликтоном Баранниковым, ставшим серебряным медалистом Олимпиады-64. Это называется «вспомнили за компанию»…Почему так долго тянули, ведь среди заслуженных мастеров спорта СССР, получивших это звание в 30-50-х годах, много тех боксеров, которые никаких громких успехов на международном ринге не имели, а тут первая олимпийская медаль? Кто сейчас ответит и на этот вопрос?
Не знаю, повлияли ли на спортивное руководство страны именно эти слова Виктора Ивановича, обнародованные в «Советском спорте», достучался ли до него Меднов со своими единомышленниками или это сделал кто-то другой? Но в 2008 году Фонд поддержки олимпийцев России утвердил специальную программу поддержки призеров Игр, достигших пенсионного возраста (а также имеющих группу инвалидности), и впервые выплатил серебряным олимпийским медалистам по пять тысяч рублей, бронзовым – по три, пообещав, что суммы этих выплат будут ежегодно индексироваться.
Увы, этих счастливых времен Виктор Иванович Меднов уже не дождался. В июне 2009-го его не стало…
Борис Валиев, AKBOXING.RU
