Нелидовские батюшки. Боксёр, дантист и гитарист служат в храме

Беспокойное хозяйство у настоятеля храма Балыкинской иконы Божией Матери в тверском городе Нелидове: на приходе, в бывшем кинотеатре, переделанном в церковь, служат батюшка-боксёр, батюшка-дантист и батюшка-металлист.

Не бывшие – совмещающие. Земное с небесным. Через них, говорят, в храм, единственный в 20-тысячном городке, пришло больше народу, чем через тех, кто проповедует по долгу службы. Все – личный пример. Даже «Авторитет!» – как говорит отец Сергий-боксёр…

…Бабушки – белые платочки стойкими оловянными солдатиками стоят, не присаживаясь, пятничную службу, создавая неровный полукруг перед амвоном, на котором четверо батюшек в золотом облачении. Шутку одного из них я не услышала – вошла слишком поздно, но от дверей было слышно, как под купол церкви несутся сухой старушечий смех и густые рулады отцов, улыбающихся в усы. Этот храм маленький, почти семейный, прихожан знают в лицо – батюшки живут в городке с младых ногтей.

Настоятель Константин Голубев, собравший под своим крылом такой пёстрый коллектив, ещё помнит те времена, когда мальчишки на улице, завидев его в рясе, показывали пальцем: «Дедушка Мороз!» Он тогда, новоиспечённый священник, бывший первый секретарь горкома комсомола, для которого не было книги важнее «Капитала», первым взял моду ходить по городу в рясе. Помнит и эти, уже нынешние времена, когда какой-то другой малыш подошёл прямо на улице под благословение: «Батюшка, я крещёный».

- Да, изменились, изменились нравы в Нелидове с появлением в 1995 году храма, – говорит отец Сергий Малышев, стоматолог. – Люди чище стали. Раньше лица все угрюмые, невесёлые были, сейчас больше улыбаются. А всё потому, что появилась возможность исповедоваться – очиститься от греха. Один из руководителей города однажды спрашивает у нашего батюшки: «Как дела?» – «Лучше, чем у вас». «Почему?» – интересуется чиновник. «Я исповедуюсь, а вы нет», – отвечает отец. И я не удивляюсь, когда вижу сейчас этого человека в очереди к причастию…

Ко мне приходят зубы лечить, а попутно спрашивают: батюшка, как креститься, как венчаться, как исповедоваться, потому что город маленький, все друг друга знают. Нет такого, конечно: «Откройте рот, если веруете, буду лечить, если нет – до свидания», – смеётся батюшка-дантист. – Очень часто бывает: «Батюшка, есть вопрос». «Поговорим! Но нужно хотя бы притащить себя в церковь, там и пообщаемся», – отвечаю. И хорошо, если приходит десятая часть. Но сказано: «Сейте, а когда прорастёт, не ваше дело».

Бокс в помощь

Отец Сергий Акимов сеет в боксёрской секции, перебравшейся за 20 лет своего существования из подвала в школьный спортзал. Драться стал учиться ещё в школе – из простого инстинкта самосохранения, когда родители часто уезжали на Север и приходилось менять школу, наживая врагов. «Сначала дома отжимался, потом отец гантели купил, потом на борьбу записался». Мечтал стать чемпионом мира. А попал в храм.

Десять лет назад тогда ещё Серёжа Акимов, строитель, работавший с тестем в Москве, стал задаваться вопросами: кто всё сотворил? почему так разумно и красиво? в чём смысл нашей единственной жизни? Строитель Серёжа долго ещё записывал вопросы в блокнот, «длинный такой список получился». А ответы нашёл в храме. И вскоре «Бог расставил всё по своим местам, направил напор, который у меня был, в более достойное русло».

Однако спорт отец Сергий не бросил. «Вопрос в том, как к нему относиться. Можно – как к мордобитию. А можно – как к искусству. Занимаюсь ведь я не фанатично, знаю, что главное в жизни, а что второстепенное. Когда человек православный и понимает, что такое гордость, самолюбие, тщеславие, гнев, раздражение, то и на ринге действует как шахматист». Сейчас в секции у него 16 мальчишек. Некоторых увёл буквально с улицы. Некоторых привёл в храм. Перед началом тренировки ребята берут благословение, по воскресеньям приходят к Балыкинской иконе Божией Матери. Кто-то остаётся навсегда. «Вот алтарник Дима – прошёл через мою секцию, дьякон отец Александр – тоже мой».

«Может, это и не спасительно…»

Музыку отец Александр Колосов, самый молодой из нелидовских батюшек, сняв рясу и облачившись в шорты, вместе со своей группой «Сихем» (так называется один из библей­ских городов-убежищ) играет тяжёлую, «даже экстремальную».

- Классе в 8-м, когда все слушали «Руки вверх!», я слушал «Раммштайн». А классе в 9-м как мешком по голове огрели – пошла такая свежая волна альтернативной музыки, меня подцепило – и всё, несколько лет с неё не слезал. Сам выучился на гитаре, стал пописывать. Вытаскивали с ребятами из Интернета аккорды со словами, собирались во дворах, пели, наконец купил электрогитару.
Своих коллег, пациентов, воспитанников батюшки приводят в храм.

Эту гитару потом, в семинарии, Саше Колосову приходилось вывешивать за окно, когда дежурный по общежитию обещал, что обязательно найдёт и выкинет дьявольский инструмент.

- Но, несмотря на агрессивность музыкальной составляющей, – как бы оправдывается отец Александр, – тексты у нас христианские. Мы пытаемся показать, что тяжёлая музыка может быть не только о насилии и кровопролитии, но и о чём-то добром и побуждающем.

Как, например, в этих стихах дьякона Александра: «Пока не поздно, можно изменить себя, жить не напрасно, а всех любя. Бог всемогущий сохранит своих детей, лишь повернись к Нему и стань добрей!»

…Как к увлечениям вверенных ему батюшек относится отец-настоятель? С улыбкой. Переживает, что отец-боксёр с соревнований приезжает с фингалом под глазом и приходится использовать тональный крем. Даёт деньги на барабанную установку «металлической» группе «Сихем». Рассказывает, как у отца-дантиста сначала на работе косо смотрели на его веру, а потом стали всей клиникой в паломнические туры ездить.

- Конечно, монах сказал бы, что, может, это и не спасительно. Но для батюшек, живущих в миру, я не вижу ничего предосудительного. То, что созреет, само отвалится. Придёт время, сами переболеют. Всё же эти страсти – спорт или музыка – в любом случае по­лучше иных страстей, – говорит отец Константин, для которого самая большая головная боль – строительство нового, большого храма, затеянное в центре города.

Котлован под храм вырыли ещё в 2001 г., вплотную к строительству приступили только в 2008-м. Весной 2002-го, рассказывает отец-настоятель, на месте котлована был пруд. В пруду плавали утки, а когда воду слили, на дне оказались рыбёшки.

Рыбёшек отец Константин велел выловить и выпустить в речку. Спас. Живые же. Какие есть.

aif.ru