Владимир Кличко: Я хочу принять участие в Олимпиаде

Перед хижиной, в которой живет Владимир Кличко, снега еще целых полметра. В долине, где тренируется чемпион Мира в супертяжелом весе, весна только начинается. В эксклюзивном отеле “Stanglwirt” в Тироле (Австрия) украинец готовится к очередной защите титула 4 мая в поединке с немецким итальянцем Франческо Пианетой.

Кличко ничего не интересует – он думает только о следующем бое. В марте Владимир начал в Голливуде (штат Флорида, США) свою спортивную подготовку, с 1 апреля он трудится в Австрии. С 8 апреля Кличко проходит фазу спаррингов. Ему помогают семь спарринг-партнеров, в том числе экс-чемпион мира Руслан Чагаев и немецкий тяжеловес Штеффен Кречманн. Накануне Владимир дал интервью немецким СМИ.

Господин Кличко, еще до того, как дело дойдет до защиты титула супер-чемпиона WBA, вы должны выиграть у Пианеты. 23 апреля состоится аукцион на ваш следующий бой против обязательного претендента Александра Поветкина. Что вы думаете по этому поводу?
Я думаю, что это определенно неуважение к Пианете. Но я не могу позволить себе отвлекаться. У меня есть огромное желание боксировать против Поветкина, и я обещаю, что сделаю все, чтобы бой состоялся. Но мы уже выигрывали аукцион дважды, и он в обеих случаях не принял его итоги. Таким образом, это неуважение, что Зауэрланд теперь утверждает, что я якобы виноват в том, что мы долго не можем договориться о бое. Это звучит для меня уже как грядущее оправдание, что Поветкин откажется и в третий раз. Вот почему я говорю, мы идем по нашему пути: собаки лают, караван идет. До 4 мая меня интересует только Пианета.

Выбор вами противника вызвал волну критики. Он слишком слаб, не дрался с сильными боксерами и не опасен для вас…
Я знаю, что многие люди думают так. Не это беспокоит меня, потому что я знаю по опыту, что происходит, когда вы не воспринимаете соперника всерьез. Пианета является, как и Корри Сандерс, который нокаутировал меня в 2003 году, левшой. Все, кто верит, что я не уважаю его, я должен вас разочаровать. В супертяжелом весе хватит одного удара, чтобы перевернуть мир с ног на голову. Примеров очень много.

Играет для вас роль то, что Пианета пережил рак? Не жалко его?
Это было бы катастрофой, потому что в ринге идет речь только о том, чтобы победить другого, и Пианета не будет обходится со мной со снисхождением, как на спаррингах. Но у меня есть огромное уважение к нему. Он уже выиграл свой самый большой бой. Что значит титул чемпиона мира в тяжелом весе против победы над раком? Я потерял отца от рака, я знаю, что это значит. Пианета имеет огромную силу. Тем не менее, опыт, который он получит в Мангейме со мной, будет совершенно иным, чем всё, что он пережил до сих пор в ринге.

Какое оружие имеет Пианета, которое может быть действительно опасным для вас?
Я видел много его боев. Он сильный боксер с хорошим ударом. Он был спарринг-партнером у меня и мой бывший тренер Эмануэль Стюард сказал ему, что у него есть все, что нужно, чтобы стать моим преемником. Этим все сказано. Гораздо интереснее, однако, чем он может удивить меня. Есть еще много вопросительных знаков, и это то, что делает спорт настолько захватывающим.

Это напряжение ушло в свете вашего полного доминирования. Поймите, что многие фанаты супертяжелого веса откровенно скучают.
Я понимаю и слышу это. Но я хочу утомлять людей. Под этим я подразумеваю, что это моя цель – продолжать доминировать над моими оппонентами. Было бы лучше, если мне удалось, чтобы в боях не было похожих соперников. Я чувствую себя на ринге, как рыба в воде, потому что все это я видел так много раз. Бьорн Борг однажды сказал, что лучшая мотивация к том, когда люди приходят, чтобы увидеть как вы проигрываете. Именно это заводит меня. Тем не менее, я хочу исключать, что люди увидели, как я проиграю. Дорога к вершинам очень длинна, а чтобы упасть, нужен только шаг. Вот почему я хочу, и работаю над этим много лет, продолжать защищать свои титулы и дальше

Когда вы дрались против британца Дэвида Хэя в июле 2011 года, вы были очень мотивированы, и бой вызвал такой большой резонанс во всем мире. Хорошо было бы делать больше таких боев. Видите ли вы сейчас соперника подобного уровня?
Дэвид Хэй пришел из ниоткуда, так что может появиться в любое время в качестве оппонента. Его преемник, с большой мордой, Тайсон Фьюри, тоже британец, так что, кажется, такие часто встречаются на острове. В США есть Деонтай Уайлдер, очень сильный боксер, которому принадлежит будущее. Хорошо известно, что в 2016 году я хотел бы еще раз принять участие в Олимпийских играх и руководящий органа АИБА создает условия для этого. Это была общая мечта: моя и моего покойного тренера Эмануэля Стюарда. Так что я планирую, по крайней мере, драться еще три с половиной года. Есть некоторые проблемы. Но у меня достаточно пороха в пороховницах.

Такие настроения мы также знаем, у вашего брата Виталия. Будет ли он еще раз боксировать или у него слишком много общего с политикой?
У меня такое ощущение, что он и сам не знает. Я желаю ему только того, чтобы он всегда оставался в форме, которая позволит ему вернуться.

Пауза в ваших боях, была больше, чем обычно – между поединком с поляком Мариушом Вахом в ноябре 2012 года и будущим с Пианетой прошло почти шесть месяцев. Вызвана ли она смертью вашего тренера Эмануэля Стюарда (умер 25 октября 2012 года от рака толстой кишки)?
Перерыв был важен – я должен был восстановиться и собраться с мыслями. В этом году я хочу сделать три боя, и я чувствую, что готов к ним после перерыва. Мы очень скучаем по Эмануэлю, мы часто думаем и говорим о нем. Все, что мы делаем на тренировках, или даже то, как занимаемся в тренажерном зале, проходит согласно его идеям. Его дух всегда присутствует с нами. Иногда кажется, что он просто вышел на время и в следующий момент придет в спортзал. Но мы продолжаем работать в тесном сотрудничестве вместе как одна команда, и у нас теперь есть новые цели.

Ваш новый тренер Джонатан Бэнкс, на семь лет моложе, чем вы, и даже до сих пор активен, как боксер. Чему он может научить вас?
Это очень трудно научить меня чему либо. Пусть это не звучит высокомерно, но у Эмануэля и меня были не классические отношения тренер-спортсмен. Он никогда не говорил мне, что я должен делать, я всегда был самоучка. Я нуждался в нем для стратегии, потому что он был гением. Джонатон и чьим наставником был Эмануэль, тоже имеет эти аналитические навыки. Он удивляет меня вещами, которые ему открылись. Всё это вроде мелочи, но они другие. Таким образом, вполне логично, что я выбрал его. Возраст не имеет значения, я обращаю внимание на качество.

И что он теоретически может быть вашим соперником на ринге? Это не странная мысль?
На самом деле мы говорили об этом. В настоящее время, я не могу себе представить этого. Но ситуация сложилась довольно забавная.

Наконец, менее смешные темы. В Германии идет дискуссия о допинге в боксе. Ваш последний соперник Мариуш Вах употреблял допинг, последний соперник Штурма Сэм Солиман тоже. Это хороший знак, что эти спортсмены попались в Германии, или плохой, потому что их количество увеличивается?
Допинг – нечестная игра, так что это всегда хорошо, когда «грешники» пойманы. Мне было интересно, во время боя с Вахом, как это могло быть, что он не упал от множества сильных ударов. Когда я услышал о положительном тесте, мне стало все совершенно ясно. Я по-прежнему придерживаюсь мнения, что в боксе допинг не поможет, потому что вы не можете улучшить основные элементы, а именно тактику, технику и стратегию, путем стимулирования. Скорее, допинг опасен тем, что наносит ущерб здоровью, если вы не чувствуете ударов и пропускаете их все больше.

Не хватает контроля? Критики говорят, что в боксе слишком мало контроля во время тренировок. Сколько раз, например, вас проверяли?
На тренировках нет, но до и после боя да. Но я, конечно, готов также осуществлять контроль и на тренировках, если это необходимо. Важно то, что у нас должны быть единые глобальные правила, и что в настоящее время они отсутствуют.

Фото: bild.de