Усни все живое: Хопкинс снова чемпион

Поздним субботним вечером в Нью-Йорке, когда в Москве было уже не такое уж раннее воскресное утро, 48-летний американец Бернард Хопкинс победил своего соотечественника Тейвориса Клауда, завоевал титул IBF в категории до 79,4 кг и стал самым старым чемпионом в истории.

Многие уже давно поняли, что Бернард Хопкинс – это надолго. Они все ошиблись: Хопкинс – это навсегда. Не знавший до того поражений, выигравший 19 из своих 24 боев нокаутом и три с половиной года владевший чемпионским титулом Тейворис Клауд, который моложе Хопкинса на 17 лет, за все двенадцать раундов так и не понял, что же с ним делать, а потому проиграл.

Тех, кто отсмотрел все двенадцать раундов этого боя, от первого удара гонга до финального, я не хочу наказывать еще и пораундовым пересказом произошедшего. Никакой преступник не заслуживает такого жестокого наказания. Разве что самый мерзкий педофил. Но таких среди любителей благородного бокса, надеюсь, нет.

Те, кто не видел этого боя – пусть радуются, и я не собираюсь делать им плохо, только потому что плохо сделали мне. Поэтому ограничусь лишь самым общим и, по возможности, коротким описанием.

Это был самый обычный бой Бернарда Хопкинса. За весь поединок – ни одного яркого момента, ни одной по-настоящему запоминающейся атаки, и при всем при этом безоговорочное преимущество суперветерана. Локти-плечи-голова Хопкинса, как уже давно заведено, все время помогали его кулакам. Правила, конечно же, нарушались все, но как-то негрубо, невопиюще и чисто внешне почти совсем случайно.

Тейворис Клауд честно пытался прорваться сквозь вязкое тесто защиты Хопкинса, но это ему крайне редко удавалось, тем более что это тесто перемещалось на не по возрасту быстрых ногах. По беспомощности вообще-то очень хороший боксер Клауд напоминал маленького ребенка, пытающегося поймать голубя, который даже не улетает, а с ленцой уходит от своего “преследователя”, а тот только неуклюже хлопает ладошками.

Удары Хопкинса редко бывали сильными, еще реже зрелищными, но почти всегда точными и очень своевременными. Все эти не вполне внятные кроссы, не самые четкие боковые, коротковатые апперкоты, может быть, смотрелись и не очень, но до цели доходили. Эффект от каждого из них был невелик, но суммарный эффект, судя по измочаленному виду Клауда к концу поединка, оказался очень неплохим. Теперь уже бывшему чемпиону иногда удавалось проводить отдельные удары, например, правый навстречу или левые боковые, а также короткие серии, но Хопкинса никогда не удавалось застать всем этим врасплох. Даже если он пропускал удар, то он его видел и мелкими движениями головы, корпуса или рук сводил его неприятный эффект до минимума.

В последнем раунде, чуя неотвратимо приближающийся позор поражения от человека, годящегося ему в отцы, Клауд выбросил все, что мог, и, пожалуй, выиграл этот раунд. Но это было и поздно, и мало. К тому же, и выигрыш был мизерным, да и Хопкинс не так чтоб уж очень в долгу остался.

Когда поединок, наконец, закончился, я с тоской посмотрел на свою “судейскую” карту. На ней красовалось 117-111 в пользу Хопкинса. Официальный вердикт все никак не объявляли, и многие, наверное, подумали, что судьи, исключительно ради всеобщего счастья, решили взять грех на душу и засудить старину Берни. Так часто бывает: когда результат долго не объявляют, он, в конце концов, оказывается неожиданным и несправедливым. Но судьи оказались честными. Двое поставили 116-112 в пользу Хопкинса, что говорило об их максимально возможном расположении к его сопернику, а у третьего получились те же очки, что и у меня – 117-111.

В результате Бернард Хопкинс получил титул, а мы получили Бернарда Хопкинса. Как уже говорилось, видимо, навсегда. Когда-нибудь наши седые дети, если им очень повезет, увидят, как Хопкинс проиграет окончательно и покинет ринг, но мы до такого счастья, совершенно точно, не доживем.

Александр БЕЛЕНЬКИЙ, СЭ