Олимпийские чемпионы — герои на все времена. Победитель Игр-1968 боксер Валериан Соколов — не исключение. В интервью корреспонденту «МК» Татьяне Артюховой он рассказал про свое отношение к нынешнему боксу и выступлению наших в Лондоне-2012, а потом вспомнил собственный триумф…
— Очень хочу, чтобы наши боксеры вновь стали лучшими в мире. Главное — у нас для этого все есть. Основное — то, что наши мужики бьются до последнего. Другое дело — хитрости маловато…
Жалко, что мы в Лондоне сейчас в боксе заняли 4-е командное место. Давно такого не было, для тренера Николая Хромова это большой удар. Боюсь, что может возникнуть вопрос: а есть ли смысл работать дальше?
«Золото», «серебро» и «бронза» — всех медалей по одной — плохой результат?
Плохой. Если в Афинах-2004, например, у нас было 3 «золота»… Но смотрите — в первую сборную с 2009 года по 2012-й не пришел ни один представитель юниорской! Значит, надо усилить работу с резервом, чтобы очередь стояла…
А вот в Мехико в 1968-м, когда вы победили, что прежде всего запомнилось?
Началось все интересно. Соперник мой первый так согнал вес, что потерял сознание во время взвешивания! Кажется, из Нигерии был… И мне старший тренер сборной СССР Виктор Иванович Огуренков сказал: «Поздравляю! Его сняли…» Второй бой — с боксером из Эквадора. Я в первом же раунде пропустил удар по челюсти, упал. Встал, в голове все шумит, но главное было — показать судье, что ты готов. Второй раунд выиграл. Третий — тоже. Трое судей отдали мне победу, двое — эквадорцу… Самый тяжелый бой был с боксером из Японии, мы настолько вымотались… Тогда же ничего не было, никаких шлемов, только перчатки такие: как дашь — голова трещит. Бой закончился в середине ринга, я до своего угла еле дошел. Только через 5–10 минут пришел в себя!
Читала, что вы туда приехали за 20 дней, чтобы пройти акклиматизацию. Мудрый ход!
Еще у нас до этого два года были горные сборы под Алма-Атой, в Чимбулаке. В Киргизии, в Пржевальске… Специально построили базу под Ереваном — Цахкадзор… А в Мексику прибыли — там совсем все по-другому: более разреженный воздух. Действительно, мудро, что раньше приехали… Тогда еще наука хорошо работала, проблемы изучала!
Денег спортсменам особо не платили, но наука работала. А сейчас наоборот…
Да, раньше мы бились за страну, за город. А сейчас — деньги, деньги… Так еще и про призовые, и про автомобили заранее сказали — ну как так можно? Спортсмены потом пять раз подошли переспросили: «А точно дадут? Не обманут?» Они же вообще не должны об этом думать!
А у вас, извините за нескромный вопрос, призовые после Мехико сколько составили?
Две тысячи рублей. Минус 7 процентов подоходного… Но надо отдать должное: дали квартиру трехкомнатную, машину стиральную, холодильник. Не обижали, шли навстречу. Правда, мы сами на этом не зацикливались, мне нужно было добиться результата и стать похожим на великих, таких, как Валерий Попенченко, Николай Королев, Борис Лагутин…
Еще вот что изменилось, знаете? Раньше если ты готов, техника-тактика на уровне, значит — все нормально. Соперники побаивались идти вперед. А сейчас толкаются, пихаются, головами стукаются…
Слышала, ваш соперник по финалу в Мехико Мукванга из Уганды вам потом сборник своих стихов подарил…
Да-да. Но домой не приглашал… Кстати, состоятельный человек. Мы сборной РСФСР тогда поехали, и кто-то растрезвонил, что будет еще бой между мной и Муквангой. Ко мне подходит корреспондент Всеволод Кукушкин: «Слушай, там матч-реванш планируют. Так что ты готовься!» Я — к тренерам, те подтвердили. На взвешивании весь день прождали, а Мукванга так и не пришел… В итоге нашли другого соперника, высокого и с длинными руками: ну явно не мой вес, килограммов 65, наверное, будет… А я весил 57! А с Муквангой потом встретились, вот он мне и подписал свой сборник стихов.
А у того длиннорукого соперника вы выиграли?
Да, за явным преимуществом в третьем раунде. В той же манере, что и у Мукванги… Как говорил один известный спортсмен: «Убей туловище, а голова сама отвалится!» Настучал ему по печени, потом правой сбоку дал… Хороший был бой!
Как впечатления от Африки в те годы?
В Уганде той же к истоку Нила ездили, очень красивые места! В Кении показали саванну. Там километров на 30 заповедник, где львы свободно гуляют… Случай был. Мы ехали по саванне в микроавтобусе, остановились: «Вот смотрите: семейка львов. Из машины не выходить, окно закрывайте». И тут лев встает и направляется к нам. И начинает в стекло мордой тыкать. Мы дрогнули: а вдруг он стекло разобьет и начнет нас рвать? Все в ужасе…
Только потом нам объяснили, что гид решил пошутить и нагнал страху. Лев-то на самом деле приходил за чем-нибудь вкусненьким — туристы его прикормили угощениями разными. А мы еще шоферу говорим: «Давай на скорости отсюда». «Вдруг догонять начнет? Еще хуже». Лев потоптался, потоптался и ушел… Наверное, подумал: «Вот жмоты!»
Потом в Момбасе были. Хотели искупаться… А нам говорят: «Ребята, аккуратнее. Крокодилы!» И хорошо, что предупредили: крокодил ногу выше колена немецкому туристу откусил. Здоровый такой аллигатор. Помню, мы на берегу стояли, и тут страшный крик. Жена прибежала, ребенок так плакал с надрывом: «Папа! Папа!» Это еще местные какими-то баграми немца вырвали из пасти аллигатора…
Наверное, самая ваша яркая поездка в жизни.
Мне еще 4 года довелось на Мадагаскаре прожить. Я там был консультантом малагасийской армии уже в чине подполковника. Мы ездили в части, писали план, переводчик переводил, начальник физподготовки смотрел и делал замечания…
А какие, интересно?
Справедливые. Режим, например, у них другой. Подъем в 5 утра, в 7 — завтрак. В 11.30 заканчивают — а в 16.00 опять начинают. Днем жарко, все они в это время спят… Вообще, прежде чем туда поехать, я прошел двухмесячный курс французского языка. Потом со мной год работал переводчик, за это время я сам успел поднатореть. И три года я и на французском, и на малагасийском с ними свободно общался.
Кстати, в 2009-м в Италии на чемпионате мира увидел знакомое лицо. Парень, оказывается, когда-то в моей группе на Мадагаскаре занимался. Я же работал с местными перспективными боксерами. А сейчас он — старший тренер их сборной!
