Дэвид Хэй: Я самый техничный боец в современном боксе!

Дэвид Хэй со своей книгой

Экс-чемпион мира в двух весовых категориях  Дэвид Хэй слывет хулиганом и возмутителем спокойствия. Британец дал интервью журналу “Плейбой”, где раскрылся совсем с другой стороны.

ХЭЙ Да-да, эти братья Кличко – настоящая заноза, но не в моей заднице, а у всего мирового бокса, – искоса поглядывая, утверждает Дэвид. – Они тянут его на дно своим примитивизмом и тактическим однообразием. В Гамбурге Кличко победил – это факт. Однако можно проиграть бой, но выиграть сражение. Вспомните историю – зло всегда поначалу сильнее, но потом добро побеждает. А то, что Кличко – зло для современного бокса, – это неоспоримо.

После боя Владимир Кличко выразил разочарование твоими человеческими качествами – дескать, и в ринг долго не хотел выходить, и к рефери апеллировал, и много лишнего перед поединком сказал…
А я слышал другие слова – что я самый грамотный из всех его бывших соперников и моя физическая готовность была отменна. Если бы не мой сломанный мизинец на ноге, результат боя был бы другим. Я бы нокаутировал Кличко, который, впрочем, работал в ринге хорошо.

Кстати, о мизинце. Даже британские эксперты после твоих стенаний по этому поводу назвали тебя плаксой.
Я как-нибудь поймаю такого эксперта, сломаю ему мизинец, и мы вместе поплачем. Да и вообще, настоящих экспертов по боксу в моей стране сейчас осталось совсем мало. Раньше были, да, а сейчас это, за редким исключением, шоумены с мозгами клоунов, которые не отличат хук от апперкота и считают бой неудавшимся, если кому-то не сломали челюсть. Вот скажите, почему все люди на вид одинаковы, но одни становятся чемпионами, а другие зарабатывают геморрой в комментаторском кресле? Потому что мало иметь мозги, их нужно еще включать. Я это умею, а некоторые даже не знают, где у них кнопка.

А где была твоя кнопка во время боя с Владимиром?
На месте. Я самый техничный боец в современном боксе, а не просто махатель руками. Но мне подвижности тогда не хватило. В противном случае Кличко накрылся бы теми 14 лишними килограммами, которые были между нами.

То есть, ты – великий боксер?
В этом нет никаких сомнений. Знаю, многие пытаются обвинить меня в высоком самомнении. Это их проблемы. Чтобы понять, кто есть кто, нужно отследить весь мой путь в профессиональном боксе, а не судить по репликам из подворотни. Я не с Луны свалился, я пролил на тренировках столько пота, что Темза покажется лужей. Иногда приходилось быть монахом, аскетом, чтобы выжать из себя свою мощь. И я шел к успеху шаг за шагом, а не был «выплюнут» в массы средствами массовой информации. Да мне вообще можно памятник поставить за то, что при таком количес­тве антирекламы я добился успеха. Так что я точно великий боксер.

Как правило, о великих боксерах после завершения их карьеры снимают фильмы. Но доводилось слышать, что у тебя не голливудский типаж.
Вот и хорошо, что эта «мыловарня» обойдет меня стороной. Там штампуют типичные фильмы для типичных людей с типичным сюжетом и таким же финалом. Мне это не сильно интересно. Я хочу, чтобы обо мне сняли фильм, где была бы правда и только правда, какой бы резкой она ни была.

О том, как в детстве ты был пай-мальчиком?
Что за чушь? Если я с уважением отношусь к родителям и прочитал больше книг, чем все остальные боксеры вместе взятые, – это значит, что я пай-мальчик? Попахивает опять Голливудом. Я знаю, что надо публике: чернокожий парень из бедной семьи, который живет в вонючем квартале, вечерами грабит старушек и крушит витрины, а когда вот-вот должен упасть на дно, то его вдруг озаряет, что его ждет великая миссия. Такой жвачки вы ждете? Но я вырос в благополучном квартале, учился в лучшем колледже района и не прятал ствол в ширинке. А теперь вы видите перед собой лучшего боксера современности. Что не устраивает?

Почему же ты не стал библиотекарем, как твоя мама?
Потому что из прочитанных книг делал не те выводы, которые делали остальные. Прежде всего я учился иметь собственное мнение и уметь его отстаивать. Я мыслил нешаблонно, и это далеко не всех устраивало.

Правда, что в детстве ты носил прозвище Бэмби?
У меня была болезнь роста, и конечности выглядели непропорционально моему телу. Это вызывало улыбку, но никто не рисковал насмехаться надо мной. Если и были смешки за спиной, то я их не замечал. Принято считать, что если боксер, то обязательно тупоголовый. А я был мечтательным пацаном, ходил и воображал себе всякие фантастические сюжеты.

Робокопом тоже себя представлял? Говорят, что ты слыл не грозой района, а грозой хулиганов, помогая этих самых хулиганов «воспитывать».
Да, и нисколько об этом не жалею. Знаешь, почему я не стал членом какой-нибудь лондонс­кой банды? Потому что мне не было интересно лупить какого-нибудь подростка впятером или отбирать последнее у какого-нибудь пролетария, который позволил себе выпить после смены. Мне не интересно прикладывать силу к тем, кто слабее меня. Мне всегда было в кайф отметелить троих или четверых. Вот это настоящая сила. Я никогда не позволю себе посмеяться над слабым, а вот с равными я готов потягаться в острословии.

Как-то твой положительный образ не вяжется с тем, что мы видим и слышим от Дэвида Хэя. Оскорбления, шутки ниже пояса.
Пусть бросит в меня камень тот, кто никогда не использовал в своей речи матерные слова. Я говорю то, что думаю, и если для выражения своих чувств надо вставить крепкое словцо, я не буду ни секунды сомневаться. Кстати, мои родители никогда меня не ругали за это.

Ты и при них себе позволял такое?
Иногда подобные вещи вырывались спонтанно. Единственно, что сказала мне однажды мать: «Нецензурные слова должны быть восклицательным знаком в твоих высказываниях, а не запятыми. Если бьешь, то бей по сути».

Ты провел много боев в своей жизни. И хотя большинство выиграл, все равно иногда доставалось. Какой удар из тех, что ты пропус­тил, был самым сильным?
Из боксеров никто не ударил меня так, чтобы я оказался в шоке. Самый сильный удар, который мне довелось выдержать, я получил от мамы. Это случилось после выигрышного боя с Валуевым. Я тогда перед поединком сравнил соперника с персонажами фильма «Властелин колец» – потными, вонючими и мерзкими. Поздравив меня с победой, мама сказала: «Дэвид, после того, что ты сказал, тебе надо вырвать язык, потому что именно он мерзкий и вонючий. Человека можно оскорбить или ударить, но при этом не уронить его человеческое достоинство. Ты этого не смог». Вот эти слова стали для меня ударом, который я называю хуком слева ниже пояса.

И что же, ты действительно такого мнения о Валуеве?
Сегодня нет. Это часть стратегии и тактики перед боем. Вообще же после выигранных поединков я о прошлых соперниках как-то не вспоминаю. Они для меня теперь не более чем «тушки» в коллекции.

Николай Валуев – Дэвид Хэй

Еще одна часть стратегии и тактики – воздержание от секса и спиртного на протяжении десяти недель перед боем?
Безусловно. Это время нужно вычеркнуть из своей жизни, если хочешь быть лучшим. За все в этой жизни нужно платить. Но секс и алкоголь – не единственные ограничение. То же касается и определенной еды и развлечений. Если бы кто-то знал, в каких условиях я готовлюсь к боям при моих деньгах, он покрутил бы пальцем у виска. Но это мой выбор.

А как жена переносит такие паузы?
Если ты о сексе, то с пониманием, иначе Наташа не была бы моей женой. Но нужно знать женщин. Они могут простить тебе два месяца без кувыркания в постели, но не могут перенести два месяца без внимания к себе. Им непременно надо, чтобы о них думали. Я всегда говорю: «Не парься – когда я разбиваю нос какому-нибудь сопернику, я думаю исключительно о тебе». Нужно же понимать, что у мужчин другие приоритеты.

Дэвид Хэй со своей женой Наташей

Ты хороший любовник?
За такой вопрос не от журналиста я могу и озвереть. Разве по мне не видно, что я неотразим? Я скажу больше: ко мне на улице подходят парни не за автографами, а с просьбой: «Поцелуй мою подругу!» Вот и весь ответ на вопрос. Но это не значит, что я бабник. Как раз наоборот – с меня икону можно писать. Мужчины вообще не понимают истинной ценности сексуальной энергии и прожигают ее на всякое дерьмо. А это великая сила, и если направить ее в нужное русло, можно добиться всего.

То есть к вопросам отношения с женой вы подходите рационально?
Нет. Понимаю, о чем речь. Никогда не гнался за количеством, но никогда себя не жалел. Если ты любишь человека, то должен отдавать ему все, что у тебя есть. В этом плане я меры не знаю. Однако подготовка к бою – это святое.

Семья – это единственное место, где ты можешь расслабиться?
Нет, хотя я очень избирательно отношусь к тому, как трачу свое время. Его каждому из нас на самом деле отпущено не так много, как нам кажется. Люблю теннис, поскольку, на мой взгляд, это самый интересный с тактической точки зрения вид спорта, где нет прямого физического контакта между соперниками.

Скажи пожалуйста, у тебя действительно есть степень почетного доктора университета «Англия Раскин»?
Конечно. Почетным доктором я стал на официальной церемонии в Кембридже. Осознаю, что теперь я пример для многих. Для меня главное – быть честным перед собой. Я никого никогда не предавал, я не изменял своим принципам, мне невозможно заткнуть рот сладким пряником или деньгами. Ибо я знаю себе цену.

Зачем же тогда ты опускаешься до уровня откровенно грязных трюков и постоянных оскорблений соперников?
Бокс – это бизнес. Если ты выпускаешь какой-то продукт, он лучше всего продается в красочной упаковке.

Дэвид Хэй – Николай Валуев (видео)

Владимир Кличко – Дэвид Хэй (видео)

Дэвид Хэй – Дерек Чисора (видео)

Фото: bbc.co.uk, boxnews.com.ua