Смертельный июль: девять известных боксеров ушли из жизни

«Что происходит в боксе? Это невыносимо!» – такими комментариями пестрят боксерские интернет-форумы у нас и за рубежом. Речь об аномальном количестве смертей боксеров в июле.

Известный промоутер Гэри Шоу горестно воскликнул: «Аргуэлло, Гатти, Форрест – не слишком ли много для 30 дней?». Оказывается, не слишком. Увы, ушли не трое. Из девяти (!) июльских смертей семь случились за неделю.

ВОКРУГ РИНГА

22 июля скончался от травм головы 23-летний мексиканец Марко Назарет – через четыре дня после боя с Омаром Чавесом, младшим сыном легендарного Хулио Сезара Чавеса. А за день до гибели Вернона Форреста в Бэй Сент-Луис (Миссисипи) умер после тяжелого нокаута перспективный тяжеловес Франсиско Монсивес. Ему был 21 год.

В один день с Назаретом, 22 июля, в Торонто скончался от теплового удара в сауне 47-летний Марк Ледюк. Он принес Канаде в 1992 году серебро на Играх в Барселоне. А 25 июля известный промоутер из Индианы 36-летний Октавиус Джеймс лег спать совершенно здоровым, но так и не проснулся.

Наконец в прошлый понедельник покинули мир два колумбийца: экс-претендент на чемпионские титулы 37-летний Николас Сервера покончил с собой из-за семейных проблем. А 26-летний Уильям Морено расстрелян у входа в спортзал.

Что творится? Боюсь, ничего нового.

Более или менее ясно – хоть и не менее трагично — с погибшими на ринге. Смерть собирает свою жатву, напоминая, что бокс — опасный вид спорта. Несчастные случаи и самоубийства тоже можно оставить в стороне. Хотел бы остановиться на насильственной гибели боксеров вне ринга.

Причины, на мой взгляд, такие: боксеры часто слишком уверены в своем умении выкрутиться из любой передряги. Привычка решать все проблемы простейшим способом – ударом в челюсть, избыток адреналина после ухода из бокса – все это требует выхода. А заканчивается все либо автокатастрофами (как у чемпионов мира Диего Корралеса и Джованни Паризи), либо падениями с высоты, либо гибелью в бытовых конфликтах.

Пора вести речь о недостатках социальной адаптации боксеров. А также о силе условных рефлексов: пропустил удар – твой кулак сам вылетает в ответ. В ринге это оправдано. Но в жизни игра идет по другим правилам. И, чаще всего, по не спортивным.

Когда у Вернона Форреста под дулом пистолета отобрали кошелек на автозаправке, у него и мысли не было обратиться в полицию. Форрест привык решать свои проблемы сам. И вот Вернон, известный своей добротой и благотворительностью, достает «волыну» (пистолет) и затевает погоню с перестрелкой. Это рутинная контратака. Боксер не ожидает, что подельник обидчика из-за угла разрядит ему в спину свой полуавтоматический пистолет.

Трудно также представить, чтобы последний разговор Артуро Гатти с его женой Амандой Родригес (единственной подозреваемой в его убийстве) звучал так: «Дорогая, давай непредвзято обсудим твои наряды. Тебе они не кажутся несколько откровенными?». Скорее все было иначе. По данным полиции, Аманде в ходе беседы прилично влетело.

Особенности поведения боксеров объясняет психолог Александр Гонопольский, руководитель центра ментального здоровья «Альянс», кандидат медицинских наук: «Нужно учитывать психику вообще спортсмена, который любой ценой стремится к победе, и помножить это на психику боксера. Регулярное получение микротравм головы зачастую приводит к эмоциональной неустойчивости. Ко взрывному и агрессивному поведению».

Я бы, однако, не сказал, что боксеры агрессивны. Они обычно сдержанны на язык, поскольку знают цену словам. И не ведут себя вызывающе, так как знают цену себе. Но многим боксерам свойственны жесткость, неуступчивость, а то и «комплекс супермена». Причем посторонние подсознательно это чувствуют. И поэтому всегда находятся желающие проверить их «на вшивость» (вспомним, сколько раз провоцировали на драку Майка Тайсона – «Я дрался с Тайсоном!»).

Конечно, боксер чувствует себя уверенно в любом противостоянии. Но на свете немало психопатов, для которых подобная уверенность сама по себе оскорбительна. И эти люди готовы пырнуть ножом в спину или пальнуть из пистолета — чтобы доказать, как говорит один ринг-эннаунсер, «who is the best macho».

Вряд ли экс-чемпион мира Агапито Санчес был особенно груб, когда отказал офицеру ВВС в просьбе потанцевать со своей дамой – но получил пулю в живот. А бывший интерконтинентальный чемпион WBC в тяжелом весе нигериец Джеймс Ойебола, как сообщают СМИ, был «предельно вежлив», когда просил посетителя лондонского клуба не курить – но получил пулю в лицо.

Чрезмерная уверенность в себе часто побуждает боксеров вмешиваться и пресекать чужие конфликты – в такой ситуации получил пулю в ногу бывший чемпион Энтвун Эколс (это случилось на той же неделе, что и убийство Ойеболы — в конце июля 2007 г., из-за чего тот июль также называли «смертельным» для боксеров). А за полгода до этого при попытке разнять уличную драку был убит в Бронксе черногорский боксер Кемал Коленович. При похожих обстоятельствах в 1976 году погиб в Улан-Удэ и двукратный чемпион Европы Валерий Трегубов – пытаясь разнять драку, он получил нож в спину.

Александр Гонопольский считает, что к трагическим последствиям боксеров приводит недостаток психологический гибкости. Это похоже на правду: боксер, всю жизнь проводящий в спортзале, часто воспринимает жизнь однобоко – есть ринг, где все знакомо и понятно, есть ты и есть противник. И — никаких подвохов. Реакции боксеров слишком предсказуемы. Это и делает их легкими жертвами для разного рода «подстав».

Так что ничего нового, увы, не происходит. Кто-то спросит: но почему столько смертей боксеров случились именно в этом июле? Не знаю. Возможно, для того, чтобы мы об этом задумались.

Автор: Гендлин В., www.sovsport.ru